Опыт пациента: лечение в Корее директора Медмост
Основатель «Медмоста» Владимир Тен пять лет мучился от спаечной болезни после операции в Казахстане. Местные врачи отказывались его лечить и предлагали поддерживающее лечение, чтобы он мог как-то жить. Но состояние ухудшалось: Владимир стремительно худел и постоянно мучился от болей в животе. Пришлось искать клинику за границей.
Владимир рассказывает, как выбирал клинику, почему испугался ехать в Израиль и поехал в Южную Корею. Это не история волшебного исцеления. После операции Владимиру пришлось пережить осложнение и вторую операцию, но сейчас он здоров. Слово — Владимиру.
Поиск клиники за границей
В 2007 году мне провели операцию в Казахстане, после нее возникло осложнение — спаечная болезнь. Не буду вдаваться в подробности, но это когда между частями кишечника образуются отверстия, петли кишечника соединяются лишней соединительной тканью и нарушается пищеварение.
Живот постоянно болел, и я стремительно худел: при росте 170 см я весил сорок килограммов. В клиниках Казахстана и Санкт-Петербурга врачи разводили руками и говорили, что я настолько истощен, что не смогу перенести операцию. Мне предлагали поддерживающую терапию. По сути я бы пил лекарства и продолжать жить с постоянной болью. Такой расклад меня не устраивал, я начал искать клинику за границей.
Первым делом я стал изучать клиники Германии и Израиля, они были на слуху. В интернете нашел огромное количество сайтов, даже у одной клиники было несколько:
На сайтах было написано что они все официальные и это путало.
Я обзванивал сайты, и каждый координатор заманивал меня обещаниями «самого лучшего лечения». Но они не говорили ничего определенного: «Пройдете диагностику в клинике, а потом врачи решат, какое лечение нужно». Чтобы записаться на прием к врачу и получить приглашение от клиники, нужно было перевести 5000 $ залога и комиссию в десять-пятнадцать процентов от стоимости лечения. Это было для гарантии, что я внезапно не откажусь. Координаторы говорили, что у них такой порядок и после обследования залог мне вернут.
Координаторы отказывались давать план обследования, потому что не было уверенности, что меня можно вылечить. По сути я мог потратить пять тысяч долларов на обследования и уехать обратно без результата. Да и сама схема работы с координаторами не внушала доверия: с меня берут деньги, и ничего не обещают. Казалось, что как только я перечислю деньги, координатор исчезнет. Я не мог решиться и продолжал искать клинику. Позже, когда начал организовывать лечения я разобрался, такая схема работы — обычное дело для израильских и немецких клиник.
«Схема работы с координаторами не внушала доверия: с меня берут деньги, и ничего не обещают. Казалось, что как только я перечислю деньги, координатор исчезнет, но оказалось что это нормальная работа»
О Южной Корее я узнал случайно. Мой младший брат учился в корейском университете, и однажды попал в серьезную аварию на мотоцикле. Брат сильно пострадал, но корейские врачи спасли ему жизнь. За лечение заплатила страховая компания.
Наша мама поехала к брату и показала врачам мои снимки. Они сказали, что могут меня вылечить. Я поверил, потому что видел, как быстро брат идет на поправку. Мама решила организационные вопросы и записала меня на прием к врачу в госпиталь Святой Марии в Пучоне.
Прибытие в клинику и мнение врача
Клиника прислала приглашение, а из документов были нужны только паспорт и билеты на самолет. До вылета в Южную Корею со мной связался координатор клиники и предупредил, как подготовиться к обследованию: в самолете нельзя было есть. Ночь прошла в полете, а в девять утра я был в корейской клинике. Там меня зарегистрировали за пятнадцать минут по загранпаспорту и выдали браслет с номером пациента.
На браслете написаны имя и код пациента, номер палаты, дата госпитализации и штрихкод. По штрихкоду прикрепляется электронная карта. На нее записывают все консультации, назначения, результаты анализов и обследований.
Врач не занимается бумажной работой. На приеме он сканирует штрихкод на браслете и видит в компьютере историю болезни и результаты обследований. Медсестра по браслету получает информацию о назначенных лекарствах, процедурах и особенностях ухода.
Через полтора часа после регистрации в клинике меня осмотрел доктор, собрал жалобы и историю болезни. Первая консультация заняла десять минут: доктор изучил историю болезни, назначил КТ и МРТ брюшной полости, рентген кишечника с контрастом и анализы. Когда результаты исследований были готовы, доктор опять позвал меня на консультацию Он сказал, что готов сделать операцию, но возможно три варианта развития событий:
- он делает операцию, удаляет все повреждённые части кишечника со свищами. и я уезжаю здоровым;
- делает операцию, получается убрать часть поврежденного кишечника. Мое состояние улучшается, но не полностью. По сути в этом случае никто не знал, на сколько состояние улучшиться;
- во время операции видит, что не получится удалить поврежденную часть, и я еду домой без результата.
В Южной Корее принято рассказывать пациенту все подробности о диагнозе и лечении. Врачи ничего не умалчивают и не сглаживают ситуацию. Если у операции могут быть осложнения, они так и говорят. Так пациент понимает риски и принимает взвешенное решение о лечении. Если есть сомнения, он обсуждает их с врачом.
Мой доктор предупредил, что после операции могут быть осложнения: не заработает кишечник, возникнет кровотечение или инфекция, я буду долго восстанавливаться после наркоза. Операция могла пройти и без этого, но я должен был знать о последствиях. Я решил рискнуть и сделать операцию. Подумал, что вряд ли мне будет хуже.
Я приехал в больницу в 9 утра, а в уже в обед вместе с врачом мы приняли решение об операции. Меня отвели в палату и начали готовить к операции. Ее назначили на следующий день.
За время болезни я истощился, почти дошел до дистрофии и вряд ли перенес бы операцию в таком состоянии. Поэтому доктор прописал мне капельницы с питательной смесью, которая должна была восстановить меня за один день. С ней можно не есть, но организм получает нужные вещества.
В Казахстане такой питательной смеси не было. Ее производят в Нидерландах, у нас она не зарегистрирована. Поэтому местные врачи не могли меня восстановить и боялись проводить операцию. Корейский врач назначил постоянно капать питательную смесь до операции. Один пакет стоил 100 долларов.
Операция и восстановление
Операция прошла хорошо: доктор удалил поврежденные части кишечника со свищами. Меня отвезли в палату и постоянно капали питательную смесь, обезболивающие и антибиотики . Чтобы кишечник зажил, нельзя было ничего есть неделю.
Через четыре дня случилось осложнение, у меня остановился кишечник. Еще до операции доктор предупреждал, что так может случиться. Мне провели КТ, но причину не нашли. Доктор сказал, что кишечник может заработать сам, если я буду много ходить. Я ничего не ел, жил на питательной смеси, но всё равно ходил по больнице.
«Через четыре дня у меня перестал работать кишечник»
Операция прошла хорошо: доктор удалил поврежденные части кишечника со свищами. Меня отвезли в палату и постоянно капали питательную смесь, обезболивающие и антибиотики . Чтобы кишечник зажил, нельзя было ничего есть неделю.
Через четыре дня случилось осложнение, у меня остановился кишечник. Еще до операции доктор предупреждал, что так может случиться. Мне провели КТ, но причину не нашли. Доктор сказал, что кишечник может заработать сам, если я буду много ходить. Я ничего не ел, жил на питательной смеси, но всё равно ходил по больнице.
«Через четыре дня у меня перестал работать кишечник»
На пятый день после операции кишечник не заработал, и доктор предложил провести вторую операцию. Если с подробностями, доктор хотел соединить двенадцатиперстную кишку с сигмовидной. Я решил подождать еще, но улучшения не было.
На седьмой день мне сделали вторую операцию, на этот раз без осложнений. Я ничего не ел неделю и питался питательными смесями через капельницы. Постоянно хотелось есть, но приходилось терпеть. А доктор сказал много ходить и делать зарядку. Я гулял по коридорам и в парке около гостиницы:
Я постепенно восстанавливался. Мне продолжали капать питательные смеси, но через неделю понемногу начал есть обычную еду.
Персонал и больница
На всех консультациях и обследованиях меня сопровождали переводчик Лена или координатор доктор Ким Джу Ми. Лена была кореянкой из СНГ, она в совершенстве знала корейский. Доктор Джу Ми училась в России и знала русский. Они помогали мне общаться с врачами и медсестрами. Когда у меня возникло осложнение и пришлось делать вторую операцию, они поддерживали и помогали адаптироваться в больнице, много рассказывала о жизни в Южной Корее и работе больницы.
Медсестры не знали русский, но у них была распечатка с частыми русско-корейскими фразами. Так они объясняли мне, какие лекарства принять, куда идти на анализы.
Врачи говорили на английском языке. Врач внимательно слушал, отвечал на вопросы, не скрывал детали лечения. Я мог спросить всё, что меня волнует, и врач спокойно объяснял или снимал мои опасения.
В больнице я не чувствовал больничную атмосферу: ходил, где хотел, Я передвигался по всей больнице, гулял в больничных скверах и парках.
На первом этаже были кафе, магазин, обмен валют, парк. Можно купить сэндвич, перекусить или выпить кофе. Для меня это, конечно, было мучительно: я постоянно хотел есть, но мне было нельзя.
Стоимость лечения
Изначально я планировал провести в Корее две недели: обследование, операция и восстановление. Предварительный расклад по ценам был таким:
- авиабилеты на двух человек в обе стороны — 1200 дол;
- консультация врача — 35 дол;
- МРТ, КТ, рентген кишечника с контрастом и анализы — 2000—2500 дол;
- госпитализация в одноместной палате — 210$ в день, за 14 дней — 2940 дол;
- питание на двоих за две недели — 840 дол;
- семь дней питательной смеси — 700 дол;
- подготовка к операции, операция и послеоперационный период с лекарствами — 10 000 дол.
Из-за осложнения пришлось пробыть два месяца. В итоге пришлось сделать две операции, провести дополнительные обследования после осложнения, а питательную смесь капали все время. Стоимость лечения увеличилась с 16000 $ до 35000 дол.
Лечение оплачивают в кассе клиники, можно каждую неделю или в конце лечения. Я платил каждую неделю, а за операцию вносил предоплату половину стоимости. Переводчика и координатора больница предоставляет бесплатно.
После лечения
Через год я приехал на повторный прием, чтобы доктор посмотрел, как восстановился организм. Это было не обязательно, но я решил перестраховаться. За год я набрал пятнадцать килограмм и выглядел нормальным человеком.
Так совпало, что моему брату снимали спицы из костей, и я приехал в это время на четыре дня. Доктор сказал, что всё хорошо, но можно еще прокапать питательные смеси, чтобы быстрее набрать вес.
Мы с братом во время второго приезда. Брат восстанавливается после того, как ему вынули спицы из костей, а мне капают питательные смеси:
За время лечения я подружился с координаторами. Я благодарен доктору Ким Джу Ми, профессору Ли Чун Хен и координатору Лене Мун за профессионализм и поддержку. Они узнали о моем медицинском образовании и предложили открыть в Казахстане консультационный центр для пациентов. Так появился Медмост. Я решился, потому что мне было сложно выбрать клинику, я много сомневался и не понимал, как всё организовать Только несчастный случай с братом помог мне решиться поехать в Корею. Сейчас я помогаю пациентам из СНГ поехать на лечение в Корею.
Я работаю напрямую с корейскими клиниками, не беру с пациентов залоги и предоплаты. Пациент оплачивает лечение по чеку клиники в Южной Корее. Я консультирую пациентов в Казахстане: помогаю выбрать клинику и врача и организовать поездку. Если нужна консультация или второе мнение корейского врача по диагнозу, пишите!
P.S. Я благодарен доктору Ким Джу Ми, профессору Ли Чун Хен и координатору Лене Мун за профессионализм и поддержку.
Эксперт: Владимир Тен, основатель «Медмоста».
Записала: Ирина Усиченко, редактор «Медмоста».