Истории двух беременных пациенток с раком молочной железы

После опе­ра­ции и химио­те­ра­пии роди­лись здо­ро­вые дети, а диа­гноз сняли

Назгуль и Мария впер­вые встре­ти­лись в корей­ской боль­ни­це. Их исто­рии похо­жи: во вре­мя бере­мен­но­сти они узна­ли, что боль­ны раком молоч­ной желе­зы. В Казах­стане вра­чи не бра­лись за лече­ние и наста­и­ва­ли на абор­те, пото­му что у вра­чей нет регла­мен­тов и про­то­ко­лов для лече­ния рака у беременных.

Мария и Назгуль не согла­си­лись на аборт и поеха­ли лечить­ся в Южную Корею. После лече­ния дети роди­лись здо­ро­вы­ми, а обсле­до­ва­ние пока­за­ло, что рака нет. 

В Казах­стане вра­чи не бра­лись за лече­ние и наста­и­ва­ли на абор­те, пото­му что у вра­чей нет регла­мен­тов и про­то­ко­лов для лече­ния рака у беременных.

1. Паци­ент­ка: Мария, 27 лет
2. Паци­ент­ка: Назгуль, 36 лет

Пациентка: Мария, 27 лет

«Сказали, что ни один роддом меня не примет»

Когда я была бере­мен­ная вто­рым ребен­ком, слу­чай­но нащу­па­ла шиш­ку в гру­ди. Пошла к вра­чам в казах­стан­ской кли­ни­ке, они сде­ла­ли несколь­ко УЗИ и ска­за­ли, что опу­холь доб­ро­ка­че­ствен­ная. Вот УЗИ с пер­вым заключением:

Вра­чи пред­ла­га­ли убрать опу­холь под мест­ным нар­ко­зом, но я не согла­ша­лась, про­дол­жа­ла вол­но­вать­ся и ходить по боль­ни­цам. Одна про­фес­сор сде­ла­ла биоп­сию, и у меня обна­ру­жи­ли рак.

Мест­ные онко­ло­ги не зна­ли, что со мной делать, пото­му что в Казах­стане нет про­то­ко­лов для лече­ния рака у бере­мен­ных. Вра­чи наста­и­ва­ли на аборте.

«В Казахстане нет протоколов для лечения рака у беременных, поэтому врачи настаивали на аборте»

Я иска­ла вари­ан­ты без абор­та и вспом­ни­ла про сво­е­го одно­класс­ни­ка Вла­ди­ми­ра. Слы­ша­ла, что он открыл пред­ста­ви­тель­ство зару­беж­ных кли­ник. Я обра­ти­лась к нему, и Вла­ди­мир отпра­вил мою исто­рию болез­ни в несколь­ко корей­ских кли­ник. На сле­ду­ю­щий день при­шел ответ. Вра­чи писа­ли, что возь­мут­ся за мой слу­чай, а аборт делать не надо.

Я обра­ти­лась к Вла­ди­ми­ру 20-го мая, а через восемь дней при­ле­те­ла в кли­ни­ку при Уни­вер­си­те­те Свя­той Марии в Пучхоне. В тот же день про­шла все обсле­до­ва­ния. Неко­то­рые ана­ли­зы вра­чи не ста­ли делать из-за бере­мен­но­сти, напри­мер ПЭТ-КТ отло­жи­ли на вре­мя после родов. Во вре­мя про­це­ду­ры в орга­низм вво­дят радио­ак­тив­ное веще­ство, что­бы уви­деть рако­вые клет­ки. Для ребен­ка это мог­ло быть опасно.

С само­го при­бы­тия меня вез­де сопро­вож­да­ли коор­ди­на­тор и пере­вод­чик с корей­ско­го на рус­ский. Наша коор­ди­на­тор тоже гово­ри­ла по-рус­ски. В про­шлом она была опе­ри­ру­ю­щим онко­ло­гом-мам­мо­ло­гом, поэто­му лег­ко отве­ча­ла на любые вопросы.

Меня уди­ви­ло, как быст­ро дела­ют ана­ли­зы. Толь­ко взя­ли кровь и уже через десять минут при­хо­дит рас­пе­чат­ка с резуль­та­та­ми на несколь­ко листов. Корей­ский онко­лог посмот­рел ана­ли­зы и под­твер­дил, что аборт не нужен. Врач ска­зал, что на моем сро­ке — вто­ром три­мест­ре бере­мен­но­сти — мож­но делать даже химио­те­ра­пию. Пре­па­ра­ты не про­хо­дят через пла­цен­ту, и ребен­ку ниче­го не угрожает.

«Корейский маммолог подтвердил, что аборт не нужен. Врач сказал, что на моем сроке можно делать даже химию»

Кон­суль­та­ция с док­то­ром про­хо­ди­ла очень быст­ро, за пять-семь минут. Он не щупа­ет и не смот­рит паци­ен­та. Резуль­та­ты МРТ, УЗИ, биоп­сии у него в ком­пью­те­ре, он смот­рит их и гово­рит диа­гноз. Я при­хо­ди­ла к вра­чу со спис­ком вопро­сов, а пере­вод­чик помо­га­ла их задавать.

План лече­ния был такой: химио­те­ра­пия, опе­ра­ция и еще восемь кур­сов химиотерапии.

Опе­ра­ция дли­лась 4,5 часа, а через два дня меня выпи­са­ли. Чест­но гово­ря, я боя­лась выпи­сы­вать­ся так быст­ро, хоте­ла остать­ся под наблю­де­ни­ем. Но в Корее такие поряд­ки, дол­го в боль­ни­це не дер­жат. Да и смыс­ла нет: опе­ра­ции дела­ют так, что паци­ент про­во­дит одну ночью под посто­ян­ным наблю­де­ни­ем, а на утро встает.

На опе­ра­ции дежу­ри­ла бри­га­да аку­ше­ров, они все четы­ре часа сле­ди­ли за дыха­ни­ем ребен­ка и смот­ре­ли УЗИ. После опе­ра­ции меня два раза в день смот­ре­ли на УЗИ и сле­ди­ли, как посту­па­ет кис­ло­род к ребен­ку. После выпис­ки при­хо­ди­ла на УЗИ каж­дый день.

«На операции дежурила бригада акушеров, они все четыре часа следили за дыханием ребенка и смотрели УЗИ»

После опе­ра­ции назна­чи­ли химио­те­ра­пию. Это одна капель­ни­ца при­мер­но на час. После нее сут­ки или трое непри­ят­ные ощу­ще­ния, сла­бость или неболь­шая тош­но­та. Пер­вая химия была слож­ной, но тогда я была бере­мен­ной. Сле­ду­ю­щие про­шли про­ще. Во вре­мя химио­те­ра­пии вра­чи назна­ча­ют под­дер­жи­ва­ю­щие лекар­ства. Они не сни­жа­ют дей­ствие про­ти­во­ра­ко­вых пре­па­ра­тов, но помо­га­ют орга­низ­му лег­че пере­но­сить «химию».

Я рожа­ла в Казах­стане. Мож­но было и в Корее, но для меня это ока­за­лось доро­го. Сна­ча­ла мне гово­ри­ли, что ни один род­дом меня не при­мет. Все откре­щи­ва­лись, гово­ри­ли, что у меня осо­бый слу­чай, и они боят­ся. Меня при­нял Казах­стан­ский НИИ Аку­шер­ства и гине­ко­ло­гии. Роды про­шли хоро­шо, есте­ствен­ным путем, про­ти­во­по­ка­за­ний у меня к это­му не было.

«Мальчик родился здоровым»

Когда при­е­ха­ла на химио­те­ра­пию после родов, про­шла ПЭТ-КТ. У меня не обна­ру­жи­ли при­зна­ков рака, обсле­до­ва­ние при­шло чистым. Мне нуж­но прой­ти еще три химио­те­ра­пии, а потом пять лет я буду на уче­те. Но сей­час всё хорошо.

Во вре­мя лече­ния меня очень под­дер­жи­ва­ли коор­ди­на­тор, пере­вод­чик, мед­пер­со­нал. В гос­пи­та­ле рас­по­ла­га­ет­ся костел, и мона­хи­ни тоже под­дер­жи­ва­ют паци­ен­тов и молят­ся за них. Мне это очень под­ни­ма­ло дух. Там я позна­ко­ми­лась с мона­хи­ней сест­рой Люмене. Она зна­ла англий­ский, при­хо­ди­ла ко мне в пала­ту каж­дый день и поддерживала.

Я очень бла­го­дар­на всем, кто помо­гал мне в этом лече­нии и верил в то, что я выле­чусь: корей­ским вра­чам, пере­вод­чи­ку и коор­ди­на­то­ру, сест­ре Люмене. Конеч­но, Вла­ди­ми­ру, он был на свя­зи днем и ночью. Вла­ди­мир и сам врач, поэто­му понят­но объ­яс­нял, какие про­це­ду­ры меня ждут, успо­ка­и­вал и под­бад­ри­вал. Кажет­ся, толь­ко под­держ­ка всех этих людей помог­ла мне не сдаться.

Пациентка: Назгуль, 36 лет

«Казахстанские врачи удивлялись, зачем я оставила ребенка»

Одна­жды у меня заче­са­лась под­мыш­ка, и я нащу­па­ла неболь­шую шиш­ку. Во вре­мя бере­мен­но­сти обхо­ди­ла вра­чей и зашла к мам­мо­ло­гу. Она ска­за­ла, что это ниче­го страш­но­го, грудь гото­вит­ся к лак­та­ции. Но меня это не убе­ди­ло, и я реши­ла зай­ти на УЗИ. Там врач ска­за­ла сроч­но делать биоп­сию, пото­му что ско­рее все­го у меня рак.

«Врач посмотрела на УЗИ и сказала срочно ехать в город, потому что скорее всего у меня рак»

Диа­гноз под­твер­ди­ли — рак. Вра­чи в город­ской кли­ни­ке ска­за­ли, что при­дет­ся делать аборт, но я хоте­ла сохра­нить ребен­ка. По сути он спас мне жизнь, без него я не пошла бы обследоваться.

Я обра­ти­лась к Вла­ди­ми­ру в «Мед­мост». Он сра­зу под­клю­чил­ся, и через неде­лю я уле­те­ла на лече­ние в корей­скую кли­ни­ку Свя­той Марии. Там позна­ко­ми­лась с Мари­ей, наши исто­рии очень похожи.

В день при­ле­та мне про­ве­ли обсле­до­ва­ния. В корей­ских кли­ни­ках всё чет­ко: наде­ва­ют на руку брас­лет со штрик-кодом, выда­ют лист ана­ли­зов и про­сто идешь из одно­го каби­не­та в дру­гой. Вез­де сопро­вож­да­ет пере­вод­чик и коор­ди­на­тор, они помо­га­ют общать­ся с врачами.

По раз­ме­рам опу­хо­ли у меня была пер­вая ста­дия рака, но обна­ру­жи­ли мета­ста­зы в лим­фо­уз­ле, поэто­му назна­чи­ли опе­ра­цию, химио­те­ра­пию и луче­вую терапию.

Я слы­ша­ла, что бере­мен­ным нель­зя нар­коз, боя­лась опе­ра­цию, но она про­шла без ослож­не­ний. Пер­вый день после опе­ра­ции я нахо­ди­лась под посто­ян­ным при­смот­ром вра­чей, а на сле­ду­ю­щий день выпи­са­ли. Еще неде­лю вос­ста­нав­ли­ва­лась, ходи­ла на про­це­ду­ры и УЗИ, гуля­ла по горо­ду и в парках.

«Первый день после операции я находилась под постоянным присмотром врачей, а на следующий день выписали»

Коор­ди­на­тор Ким Джу Ми, пере­вод­чик Лена Мун и вра­чи посто­ян­но ока­зы­ва­ли пси­хо­ло­ги­че­скую помощь. В кли­ни­ке все верят в выздо­ров­ле­ние, поэто­му чув­ству­ешь себя здо­ро­вым человеком.

Я рожа­ла в Астане. Было очень труд­но най­ти кли­ни­ку, никто не хотел брать за меня ответ­ствен­ность. Мне бук­валь­но гово­ри­ли: «Зачем ты оста­ви­ла ребен­ка, это же очень опас­но». Но в Корее рожать было доро­го: если есте­ствен­ным путем — 4000 $. У меня были пока­за­ния на кеса­ре­во, а это еще доро­же. В кон­це кон­цов я нашла род­дом, всё про­шло хоро­шо, роди­лась здо­ро­вая девоч­ка 2,5 кг, чуть рань­ше срока.

После пер­вой химио­те­ра­пии из побоч­ных дей­ствий была толь­ко бес­сон­ни­ца. Еще боле­ла пояс­ни­ца, но ско­рее все­го от бере­мен­но­сти. После вто­рой — боле­ли мыш­цы и дав­ле­ние упа­ло, пер­вые два дня была сла­бость. Потом чув­ство­ва­ла себя хоро­шо. У меня свой биз­нес и трое детей, на вре­мя лече­ния я не бро­си­ла рабо­ту. Для жен­щи­ны, кото­рая пере­но­сит онко­ло­гию, я пре­крас­но живу.

После родов я при­е­ха­ла в Корею и про­шла обсле­до­ва­ние на ПЭТ-КТ, рака и мета­ста­зы не обнаружили.

Я здо­ро­ва, но мне пред­сто­ит еще прой­ти луче­вую тера­пию. Потом еще пять лет буду пить гор­мо­ны и пери­о­ди­че­ски обсле­до­вать­ся. Я наде­юсь, что всё позади.

На фото­гра­фии я после химио­те­ра­пии гуляю по Сеулу:

Владимир из «Медмоста»: как выбирали клинику

Я поре­ко­мен­до­вал гос­пи­таль Свя­той Марии Пучон:

Это уни­вер­си­тет­ский гос­пи­таль, отме­чен пер­вой сте­пе­нью в лече­нии рака молоч­ной желе­зы в Корее. Это не уни­каль­ная награ­да, ее дают кли­ни­кам с высо­ки­ми резуль­та­та­ми лече­ния по кон­крет­ным болез­ням. Гос­пи­таль Св. Марии Пучон отме­чен по 12 направ­ле­ни­ям, сре­ди них — рак молоч­ной железы.

Паци­ен­ток лечил про­фес­сор хирург-мам­мо­лог Ryu Jiyeong — Док­тор дела­ет такие опе­ра­ции, что­бы уда­лить опу­холь и мак­си­маль­но сохра­нить внеш­ний вид груди.

Это мно­го­про­филь­ный гос­пи­таль. Паци­ент­кам тре­бо­ва­лось наблю­де­ние онко­ло­гов и одно­вре­мен­ное наблю­де­ние аку­ше­ров. А такое воз­мож­но толь­ко в мно­го­про­филь­ном госпитале.

В боль­ни­це есть спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ный центр рака молоч­ной желе­зы. Он рабо­та­ет по прин­ци­пу one-stop: 1–7 дней от пер­вой кон­суль­та­ции вра­ча и всех обсле­до­ва­ний до операции.

Сто­и­мость лече­ния ниже чем в Сеуль­ских боль­ни­цах. Из за того что гос­пи­таль нахо­дит­ся в рай­оне Кён­ги­до, а не в столице.

Сер­вис: Бес­плат­ный транс­фер в обе сто­ро­ны, бес­плат­ный меди­цин­ский пере­вод во вре­мя все­го лечения.

И послед­ний, субъ­ек­тив­ный момент, я сам лечил­ся в этой боль­ни­це. Хоро­шо знаю коор­ди­на­то­ра и пере­вод­чи­ков, они осо­бен­но ответ­ствен­но и теп­ло встре­ча­ют паци­ен­тов Медмоста.

Получить второе мнение врача

Запол­ни­те заяв­ку, для полу­че­ния экс­перт­но­го мне­ния с пла­ном лече­ния по ваше­му диа­гно­зу от корей­ско­го врача.